Еще одна жесть из детства.
*
Люди, которые были моими родителями говорили: «Мы хотим, чтобы ты была самостоятельной». Расшифровывали они это так:
*
«Если вышел конфликт с другими детьми– разбирайтесь сами, потому что это детские дела. Мы тут не при чем. Ябедничать плохо».
*
А если откинуться назад, то мне и плакать запрещали, мама считала это манипуляцией, потом смехом рассказывала МНЕ о том, как я с ора переходила на плач, потом на всхлипывание, потом на короткие периодические всхлипы, ну а потом на молчание. И как потом я стала спокойным ребенком. (Ура! Игнор работает).
*
О моей потенциальной свадьбе они говорили: «Мы не собираемся оплачивать твою свадьбу, потому что обычно дети уже развелись, а родители еще не рассчитались с долгами на нее».
*
О моем замужестве: «Не думай о замужестве, думай о карьере, надо быть независимой», и мама добавляла (уже тет-а-тет): «Муж найдет себе другую бабу, а тебе останется ребенок и корыто».
*
О моих детях: «Дети – это кастрюли и пеленки» (памперсов тогда еще не было, но тут это не важно).
*
Верила им лет до 14, наверное, потому, что не было никого ближе них, для ребенка всегда так.
*
А теперь про не купленные мне джинсы… (Вскользь я писала уже об этом). Многие вспоминают 90-е как очень голодные годы, но наша семья не голодала, банку тушенки на четыре части не делили, родители подъезды не мыли, было все как у «белых людей». Поверьте на слово. И вот я, осмелилась попросить джинсы… Хотя мне с 15 лет ничего нового уже не покупали, в лохмотьях я не ходила, и могла бы и потерпеть, НО я осмелилась попросить… На что папа сказал: «А ты заработай», и денег не дал.
*
Ок, и я стала работать. Я позировала в художественной школе на портрет (НЕ голая, портрет – это лицо, раздеваться не надо), торговала на толкучке мылом, кофе, трусами, телефонами – всем, что могла купить-продать, еще завела любовника. Так в 17 стала я покупать себе все сама. Дома за их счет ела редко, предпочитала рабочую столовку, кстати, нормально там кормили: котлеты+пюрешка и все такоэ ). Однако, чего греха таить, жила я все еще с ними в их квартире.
*
Папе это не понравилось! Дочь офицера занимается такими стремными делами! Объясняю, почему занималась именно стремными делами: да, я могла бы найти работу поприличнее, например, работу на обувной фабрике, но это не разрешалось, потому что я должна была готовиться поступать в ВУЗ.
*
И вот, папа обыскивал мои вещи пока я не вижу, находя у меня деньги, бесился страшно, но предъявить он мне ничего не мог, сами понимаете, работаю, как могу. Мама рассказывала, насколько папа недоволен, и что это очень всем неприятно. Я почесала репу… Перепрятала свои сбережения, а в кошелек, где они хранились положила белый лист бумаги, на котором черным фломастером мною была нарисовала огромная фига, или дуля, большая, злая, на весь лист, и подпись внизу обозначающая название мужского детородного органа, КРУПНО.
*
Я торжествовала, когда мама мне рассказала, как бешенный папа прибежал и показал этот листок со словами: «Она вообще уже оборзела!».